Секс лучше шоколада - Страница 70

Джули ощутила пожар, разгорающийся от его прикосновений. Она судорожно вздохнула, когда он подцепил пальцами резинку трусиков и сдернул их одним рывком.

«Наконец-то!» – подумала она, невольно дернувшись всем телом. Макс стянул трусики до самых щиколоток. И только тут пораженная Джули обнаружила, что туфли до сих пор на ней. Он взял ее ноги одну за другой и осторожно снял трусики, не задев тонких высоких каблуков, а потом отбросил комочек розового шелка туда, где он мог составить компанию бюстгальтеру.

Схватившись руками за матрац, вцепившись в него ногтями, чтобы сохранить хоть видимость самообладания, Джули оглядела себя – торчащие соски, все еще влажно блестевшие после визита его губ, плавные изгибы талии и бедер, ровный, гладкий живот и темный треугольник волос между ног. Ее взгляд скользнул по длинным загорелым ногам, разведенным на неприличное расстояние, потому что он своей сильной, мускулистой рукой держал одну ступню в изящной туфельке, обхватив ее за щиколотку.

Никогда в жизни Джули не доводилось видеть ничего более эротичного, чем ее собственное тело, обнаженное, если не считать жемчужного воротника-стойки и босоножек из лиловых ремешков, развернутое перед Максом, словно скатерть-самобранка.

– Классные туфли. – Все еще держа в руке ее правую ногу, он повернул голову и прижался губами к хрупкой косточке на лодыжке, охваченной лиловым кожаным ремешком. Наслаждение змейками поползло по ее ноге вверх от того места, к которому прикасались его губы. Она следила, как зачарованная, пока его пальцы расстегивали крошечную пряжку. – Они мне особенно нравятся, когда, кроме них, на тебе ничего не надето.

С этими словами Макс расстегнул пряжку и снял туфельку с ее ноги. Взяв вторую ногу, он повторил процедуру. Потом он поцеловал лодыжку, и вдруг его губы поползли вверх по внутренней стороне ее ноги

Догадавшись, куда он направляется, Джули задрожала.

Когда он добрался до бархатистого треугольника между ее ног, она закрыла глаза Он поцеловал ее, его рот обжег ее. Он нашел языком нежный трепещущий бугорок, и она вскрикнула.

– Нравится? – спросил он прерывистым шепотом Джули кивнула, не открывая глаз.

– Я так и думал.

В любых других условиях нотка мужского самодовольства, прозвучавшая в его словах, заставила бы ее рассердиться, но сейчас она испытывала такое острое наслаждение, что не могла сосредоточиться ни на чем другом. Ей казалось, что даже ее кости превратились в растопленное масло, потому что все внутри пылало. Дыхание стало частым и неглубоким. Хватаясь за простыню, как за спасательный пояс, она лежала навзничь, запрокинув голову, ее тело сотрясала дрожь, а он прижимался губами к ее нетерпеливо ждущей плоти. Он подсунул руки ей под спину, обхватил ее ягодицы и приподнял бедра, чтобы было удобнее, и пока его рот творил чудеса, она решила, что уже умерла и попала в место, куда более замечательное, чем рай.

Ее тело вскидывалось и извивалось само собой, без участия воли, как червяк на крючке. Растущее напряжение вот-вот должно было прорваться, кульминация маячила уже рядом, совсем близко, она поднималась над горизонтом подобно горячему летнему солнцу, ослеплявшему Джули своими лучами, обжигавшему накапливающимся жаром…

И вдруг он отодвинулся, поднялся, отступил от кровати.

– Макс!

Ее глаза открылись. Он стоял возле кровати – растрепанный, с горящими глазами – и возился с застежкой джинсов. Увидев, чем он занят, Джули поняла, что будет дальше, но все равно почувствовала себя обделенной… Она лежала обнаженная и следила за ним, ослабев от желания, изголодавшись по ласке и близости, ее тело казалось таким пустым и так жаждало заполнения, что ей не удавалось даже лежать неподвижно. Ее грудь бурно вздымалась при каждом судорожном вздохе, ноги и бедра беспокойно двигались. Но вот его джинсы упали вместе с трусами. Увидев его во всеоружии, Джули не смогла совладать с собой и потянулась к нему.

Когда ее пальцы сомкнулись вокруг его плоти, Макс застонал и вроде бы наконец утратил свое железное самообладание. Его глаза сверкнули, мускулы напряглись, он весь напоминал натянутую тетиву лука, готового выстрелить. Он толкнул ее назад, на постель, накрыл своим телом, она обхватила ногами его талию, обняла за плечи и выгнулась ему навстречу.

Одним сильным рывком он проник в нее, заполнил ее целиком, без остатка, и это было до того здорово, что она вскрикнула. Он двигался напористо, быстро и ритмично. Джули покорилась этому бьющему ритму, откликнулась на него с пылкой страстью, позабыла обо всем на свете, втянутая в огненный водоворот. Когда он поцеловал ее, она ощутила свой собственный вкус на его губах и задрожала, а он подстегивал ее все новыми и новыми глубоко проникающими движениями, и она кончила, да так бурно, что все ее тело содрогнулось в пароксизме страсти. Вцепившись ногтями ему в спину, она пронзительно закричала:

– Макс… Макс… Макс!

– Джули, – простонал он в ответ, прижимаясь лицом к нежной ложбинке между ее плечом и шеей.

Он тоже нашел свое высвобождение, вонзаясь, как бурав в ее тело, содрогаясь и наконец ослабев.

Джули лежала совершенно обессиленная. Ее глаза были закрыты, тело неподвижно, лишь изредка по нему пробегали волны дрожи. Макс лежал на ней, разгоряченный, вспотевший, его неподвижное тело давило на нее словно грузовик, наполненный мокрым цементом. И чуткости в нем было примерно столько же. Он все еще прижимался лицом к впадинке между ее плечом и шеей, его затрудненное дыхание с каждой минутой становилось все более шумным.